Жесткий спор Соловьева — стирать ли Берлин с лица земли?

Владимир Соловьев каждую неделю ездит на передовую. Все видит своиими глазами. И победы, и смерти. Может, поэтому он так эмоционален, когда у себя в студии поздно вечером отстаивает Россию перед всеми теми, кто хоть как-то пытается «отмазать» Запад.

А особый зуб он имеет на Германию — и конкретно на Шольца — с самой началы весны 2022 года, когда эта сволочь заявила: «Геноцид русских на Донбассе? Да это просто смехотворно!» С тех пор, когда кто-то кому-то и зачем-то предлагает вдруг в студии съездить на Запад, Соловьев всегда встревает: «Я — готов! В Берлин! Но только на танке!»

А когда Германия всерьез начала обсуждать поставки танков на Украину, тут уж Соловьев спуску не дает никому! Даже друзьям! Посмотрите во что вылился его спор в студии с двумя близкими для него экспертами — Александром Сосновским, еще в 90-е перехавшим в Германию, но всегда в дискуссиях стоящим на стороне России, и Яковом Кедми, перебравшимся в Израиль из СССР в конце 60-х и потом воевашим за армию этой страны. Сейчас он тоже — только за Россию!

Началось все с эмоциональных традиционных слов Соловьева, к которым, если честно, уже привыкли: «Стереть этот Берлин, нахрен!..»

Прошло после этого некоторое время, выступали разные эксперты и тут слово перешло к Сосновскому.

Сосновский: — Я категорически против видеть Берлин в развалинах. Точно также, как любую другую столицы Европы.

Соловьев: — А рецепт очень простой. Не надо Германии поставлять оружие против России.

Сосновский: — Я все понимаю. Но считаю, что не стоит пускаться в разговоры — давайте все разрушим.

Соловьев: — Не участвуйте в войне — не будет разрухи!

Сосновский: — Когды мы говорим, что разрушим Берлин, мы как бы подразумеваем, что весь Берлин участвует в войне. Вот мы с товарищем генералом (еще один эксперт — генерал Гурулев -в студии) находились в Германии в одно время, когда оттуда выходили советско-российские войска. Да, тогда немцы обещали совсем другое. Этого не произошло. Но это не значит, что сегодня вся Германия такая, которую можно взять и долбануть.

Соловьев: — Это — проблема Германии. Если она не может решить свои проблемы сама, ей придется испить сию чашу.

Сосновский: — Я говорю не о проблемах Германии, а о том, как здесь говорится о ней.

Соловьев: — Здесь говорится жестко и будет говориться еще более жестче. Пока граждане Германии не вспомнят свою историческую вину и по-прежнему будут считать, как сказал Шольц, что «геноцид русских на Донбассе — это смехотворно» . Им тяжело будет рассчитывать на симпатию с нашей стороны.

Реплика эксперта — генерала Гурулева: — После того, что немецкие товарищи натворили на нашей земле, мы имели полное моральное право снести там все — вплоть до женщин и детей. И если вы чего-то там не хотите, да не суйте свое рыло сюда — и проблем не будет.

Сосновский: — Здесь совершенно другая ситуация. История не имеет возврата. Поэтому сейчас говорить о том, что мы могли бы — это бесполезно.

Соловьев: — Значит, это надо сделать сейчас. Придется повторить еще раз.

Сосновский: — Нет никакого смысла делать сейчас демона и сатану из всего немецкого народа.

Соловьев: — Как сказал товарищ Сталин, Гитлеры уходят и приходят, а немецкий народ остается. Вот немецкий народ и останется, а Берлин — будет разрушен! Если Германия будет поставлять оружие укро-нацистам. Это — расплата за политические решения.

Сосновский: — Ну, давайте тогда, пусть товарищ генерал прямо сейчас даст команду, и полетите, Дрезден еще раз разбомбите. Чего останавливаться?

Соловьев: — Во-первых, Дрезден бомбили не мы. А во-вторых, мы — не остановимся! Как не остановились немцы, обсуждая поставку танков вслед за тем, что они уже поставили. Из чего стреляют по русскому городу Соледар. Рушат гражданские дома только для того, чтобы затруднить нашим штурмовикам вход. Убивают и обстреливают жителей Белгорода. Вы что, считаете, что мы будем испытывать какаие-то сантименты? Что-то я не увидел у Бербок хоть каких-то сантиментов.

Сосновский: — А почему ты решил, что Бербок представляет интересы всех немцев?

Соловьев: — Потому что она политик Германии.

Сосновский: — Извини! Ну, ты меня пригласил сюда как представителя Германии…

Соловьев: — …Я тебя пригасил сюда, как моего друга. Ты же — неофицальное лицо. За тебя не голосовали. Ты не член какой-либо партийной структуры. А Бербок — политический деятель Германии, которая несет полную отвественность за принимаемые ей решения и за произносимые ей слова.

Сосновский: — Контрпродуктивно пытаться переносить чувства, которые действительно сейчас есть, в целом на Германию. Нет в этом никакого смысла.

Соловьев: — А нам, что, их любить надо? Нам, что, надо аккуратно выбирать, кто нас из 6 убитых миллионов прятал, а кто уничтожал? Те, кто прятал — они праведники, но их — меньшинство. Остальные радостно голосовали за расовые законы и громили нас (уроженец Киева Сосновский — как и Соловьев — по национальности еврей). И ты что, считаешь, я им это забуду?

Сосновский: — У меня есть точно такие же поводы и факторы думать также, как и ты. Но я сейчас говорю о другом….

Соловьев: — …Немецкий танк на русский земле — это что?

Сосновский: — Пока еще его там нет.

Соловьев: — А если — появится?.. Хорошо, а Ирисы, которые пытаются сбить руских летчиков, — стоят?

Сосновский: — Не знаю.

Реплика от одного из экспертов из испуганного зала: — Они же в Киеве стоят.